|
О рыжем коте
На мягком велюровом диване, в небольшой уютной гостиной, вытянув лапы, лежал Рыжий Кот. Настроенье у него было меланхолическое и, предавшись своей кошачьей философии, он тихо мурлыкал что-то себе под нос. Рыжий Кот был не слишком породист, но при этом на удивление красив. Природа наградила его длинными лапами, благородной осанкой, выразительными глазами, кисточками на ушах и большим хвостом, который не стыдно распушить перед кошками.
Предметом гордости Рыжего Кота служила мягкая густая длинная шерсть и, в особенности, пышная, как у льва, грива. Единственной функцией столь эффектного создания было доставление эстетического удовольствия души не чающему в нем Хозяину. В остальном это существо представлялось в высшей степени бесполезным: Рыжий Кот не ходил на охоту, не ловил мышей, и крайне редко радовал Хозяина, сидя у него на коленях, напевая приятным баритоном незамысловатую песенку.
Он давал возможность восхищаться собой, снисходя до позволения погладить по спинке, потеребить шейку, расчесать специальным гребешком мохнатую шевелюру. Осознание собственной исключительности наполняло все нутро Рыжего Кота теплыми волнами разливающегося самодовольства.
Любил ли кого-нибудь на свете Рыжий Кот, оставалось великой тайной, но ненавидел он более всех своего старшего собрата, Черного Кота. Ненависть, пожалуй, не то чувство, которое могло вместиться в душе рыжего самолюбца. То, что он испытывал к Черному Коту, можно назвать просто презрением. Рыжий Кот презирал неукротимую энергию Черного Кота, принимая ее за излишнюю суетливость, ему претил омерзительный запах, который приносил с собой Черный Кот,
возвращаясь с охоты, раздражала плебейская привычка гладкошерстного прохвоста, выгнув спину, тереться у ног Хозяина, и, наконец, он надменно усмехался, когда Хозяин, ласково поглаживая по голове поджарого подхалима, приговаривал:"Мой работяга".
Черный Кот и в самом деле был неутомимым работником. На его попечении находился подвал, кишащий мышами, от чьих бесконечных посягательств он старательно охранял жилую территорию. Инстинкты охотника преобладали в нем над присущей Рыжему Коту тягой к философствованию. Рыжий Кот всегда оставался для Черного Кота "вещью в себе". Естественно, Черный Кот не подозревал о существовании этого кантовского термина, но своим практическим разумом понимал,
что Рыжий Кот несколько странен, если вообще не придурковат, и, бросая снисходительный взгляд на лениво развалившегося на диване барчука, подняв хвост, отправлялся на охоту. Пространство дома не давало возможности Черному Коту реализовать свой недюжинный потенциал, и он расширял сферу обитания, уходя сначала в ближайший, а затем и в дальний лес.
Вскоре эти походы стали объясняться не только зовом природы, но и данью необходимости. Поговаривали, что у Черного Кота появилось потомство, которое он, как ответственный глава семейства, подкармливал, принося в зубах кое-что из дичи. Возможно, это было правдой. Часто сиживая на подоконнике, Рыжий Кот замечал, что соседская Полосатая Кошка как-то неуклюже округлилась, брюхо ее постепенно росло и, в конце концов, стало волочиться по земле.
Не она ли так пронзительно орала по ночам, когда примитивный черный гуляка удовлетворял свою похоть?
Рыжий Кот злорадно посмеивался над выбором и непутевостью Черного Кота и думал, что никакая из кошек не заставит его попасть в столь нелепую ситуацию. Но тут он лукавил. Рыжий Кот помнил, как однажды Хозяин, отправясь в гости к Хозяйке шикарного особняка, стоявшего неподалеку, взял его с собой. Воспоминания об этом походе заставляли сердце трепетать. В своих мечтах он то и дело возвращался в просторную светлую комнату с новенькой кожаной мебелью
(на которую ему запретили прыгать, дабы острыми когтями не испортить обивку), и мягким шерстяным ковром, по которому ступала тонкими лапками миловидная Белая Кошечка с нежно-розовым бантом. О, как она была хороша, как изящно изгибала спинку, как кокетливо мурлыкала, как приятно благоухала дорогим шампунем ее ухоженная шерстка! Рыжий Кот вновь и вновь переживал те минуты упоения, когда они мяукали дуэтом, вызывая умиление Хозяев. Нет, такая изысканная особа не станет
обременять ни себя, ни его многочисленным потомством, а случись оплошность, то Хозяйка не оставит свою любимицу без заботы, выпестовав писклявых бело-рыжих проказников и продав их за те шуршащие бумажки, которые так часто перебирал в руках Хозяин, порой горестно вздыхая.
Иногда Рыжему Коту хотелось покинуть дом, перепрыгнуть через ограду, оказаться у дверей шикарного особняка, поджидая там Белую Кошечку, но аристократическая ленность не позволяла ему этого сделать, и, веря, что вскоре все само собой как-нибудь устроится, он продолжал лежать на диване, погрузившись в мир сладких грез.
В маленькой тесной норе, в темном смрадном подвале, укрывшись от всего мира, сидела Серая Мышь. Была она ни стара, ни молода, но самой ей казалось, что она неприлично долго живет на свете. Среди других грызунов эта Серая Мышь выглядела белой вороной. Она не участвовала в коллективных набегах на хозяйское жилище, держалась обособленно, ходила только ей знакомыми тропами, удачно минуя мышеловки и избегая встреч с грозой мышиного племени, Черным Котом.
Жизненное пространство Серой Мыши ограничивалось кухней, где она довольствовалась мукой, сыром, крупами, не пыталась проникнуть в столовую или гостиную, куда, рискуя шкурой, бегали другие мыши, мечтая полакомиться конфетами, шоколадом, печеньем и иными остатками сладкой жизни.
Большую часть отпущенного ей времени Серая Мышь проводила в раздумьях о бренности своего мышиного бытия. Будучи еще юной мышкой, видя, как гибнут в мышеловках и попадают в лапы Черного Кота ее соплеменники, она поняла, что мир жесток. Это чувство укрепилось в ней после кончины одного ее друга, Маленького Мышонка, к которому Серая Мышь, не отличаясь особым чадолюбием, привязалась потому, что он, часто заглядывая в норку, нарушал ее уединение, задавал много
вопросов, на которые она с трудом находила ответы. Однажды, отправившись в очередной вояж в поисках пропитания, Серая Мышь увидела на крыльце растерзанное Черным Котом тело Маленького Мышонка. Ее сердце наполнилось горечью, потому, когда пришла пора, и в ее норку стали забегать Самцы, она прогнала всех, не желая плодить себе подобных, обрекая на беспросветное существование и скорую смерть в зловонном подвале.
Понаслышке она знала, что не все мыши ведут подобную жизнь, что некоторых из них отлавливают и размножают для специальных лабораторий, где держат в клетках, кормят, но ставят над ними какие-то эксперименты, весьма болезненные и зачастую приводящие к мучительной смерти. Серая Мышь также слышала, что существует какая-то особенная разновидность декоративных мышей, которых разводят для жизни в домах, которых не боятся, с которыми играют и для которых даже покупают специальный корм.
Судьба не даровала ей счастья родиться декоративной мышью, ей не суждено было погибнуть в лаборатории во имя научного прогресса, оставалось одно . смириться с бессмысленностью подвального существования и безропотно ожидать своего часа.
Этот день стал поворотным судьбе Серой Мыши. Утром, как обычно, повинуясь зову желудка, она покинула нору и отправилась на кухню. Пробегая по длинному коридору, в приоткрытом дверном проеме увидела задранный кверху хвост Черного Кота. Одна опасность миновала: хвост трубой Черный Кот поднимал, уходя в лес в предчувствии удачной охоты. Оставалось избегнуть мышеловок. Серая Мышь помнила, как когда-то ей больно прищемило лапу в одном из таких механизмов. К счастью, она осталась жива, чудом выбралась, но долго хромала. С тех пор каждый незнакомый предмет вызывал у нее повышенную подозрительность, заставляя передвигаться медленно, оглядываясь по сторонам.
Ей повезло. Она беспрепятственно проникла в кухню, быстро насытилась и собиралась вернуться в нору, чтобы окунуться в собственные мысли, как вдруг заметила, что в подвал, держа в руках какую-то емкость, спускается Хозяин. Однажды Серая Мышь уже видела эту емкость. Тогда от рассыпанного ее содержимого вымерла большая часть обитателей подвала. Это был крысиный яд. Путь к возвращению оказался отрезанным, и, не успев сориентироваться, Серая Мышь побежала в незнакомом направлении и остановилась только, чтобы перевести дыхание.
Место, куда она попала, поражало своей непохожестью на то, к чему она привыкла. Здесь не было сырости, не валялись старые банки, железки, тряпье. Ощущение чистоты и уюта обволакивало и манило так сильно, что Серая Мышь решилась нарушить покой этой комнаты. Она быстренько просеменила по ковру, добравшись до журнального столика, на котором лежала начатая плитка шоколада, и, попробовав заветное лакомство, поняла, что подвигает на риск ее сородичей, так стремящихся проникнуть в гостиную. Спрыгнув со стола, Серая Мышь подбежала к велюровому дивану и попыталась взобраться вверх. Ее лапы утопали в мягкой обивке, и это новое ощущение было очень приятным.
Но вдруг она встала, как вкопанная: на диване лежал Рыжий Кот. Странно, но инстинкт самосохранения почему-то не заставил Серую Мышь тут же бежать восвояси. Какие-то импульсы притяжения исходили от мохнатого кошачьего тела. Привыкшая всегда и всего бояться, Серая Мышь была околдована его благой безмятежностью. Подбежав поближе и слегка прикоснувшись к мягкой шерсти, Серая Мышь ощутила легкое щекотание. То щекотало нервы острое чувство приятной опасности, от которой вовсе не хотелось убегать. Она решила приблизиться еще чуть-чуть, чтобы полюбоваться пушистой гривой, длинными усами, посмотреть, хотя бы, как в замочную скважину, в тайну этого создания. Но Рыжий Кот слегка приподнял морду, прищурил глаза и тяжелой лапой придавил хвост Серой Мыши к дивану.
Ей ничего не стоило вырваться, ведь освободилась она когда-то из мышеловки. Но как не хотелось этого делать! Рыжий Кот притянул Серую Мышь немного к себе. Раньше он никогда не видел мышей, и чувство здорового любопытства распирало рыжего философа. Существо, которое он держал в своих лапах, было ему ни приятно, ни противно, его не хотелось ни съесть, ни хотя бы перегрызть ему горло. Природный инстинкт дремал где-то глубоко внутри Рыжего Кота. Демонстрируя свою полную индифферентность, Рыжий Кот, отпустил мышиный хвост.
Не из чувства страха, а скорее из чувства приличия, Серая Мышь немного отбежала в сторону. Она сознавала, что вовсе не боится Рыжего Кота, что, наоборот, ей хочется быть пойманной им, и если при том суждено погибнуть от его лап или зубов, то какая это приятная альтернатива банальной смерти от крысиного яда. Сделав вид, что убегает, Серая Мышь ударила хвостом по дивану, а Рыжий Кот, наверно тоже из чувства приличия, поймал ее вновь. Так минуту поиграли они в кошки-мышки, после чего, удовлетворив любопытство и устав, Рыжий Кот, зевая, вытянул лапы и продолжил свое пребывание в сладких грезах. Серая Мышь постояла несколько секунд, но, поняв, что продолжения не последует, отправилась назад в подвал.
Едкий трупный запах поразил Серую Мышь, когда она возвращалась в свою обитель. Действие крысиного яда уже началось. Она забилась в нору. Сердце бешено колотилось. Привычный ход мыслей был нарушен встречей с рыжим незнакомцем. Вся бессмысленность подвального существования предстала перед ней еще более уродливой. Она могла бы выйти из укрытия, глотнуть несколько крупинок яда, которые были рассыпаны по полу, и разделить участь других мышей. Но зачем ей такая смерть? Она цеплялась за жизнь, терпела голод и окружение разлагающихся трупов, чтобы когда-нибудь, добравшись до гостиной, вновь встретиться с Рыжим Котом, окунуться в его пушистую шерсть и умереть, чувствуя ее прикосновение. Пусть последние ее минуты пройдут не в грязном подвале, а в чистенькой гостиной, пусть тело ее не будет валяться в куче мышиных трупов, а останется лежать на диване, истекая кровью. Пусть последнее, что услышат ее уши, будут не предсмертные хрипы гибнущих сородичей, а певучее, хотя и надменное, мурлыканье Рыжего Кота.
Так думала Серая Мышь, сидя в одиночестве, теряя силы, но поддерживая себя лишь теплом надежды. Наконец, она решилась. Выйдя из укрытия, пробежав по загромоздившим путь мышиным трупам, она быстро пересекла пространства нескольких комнат и очутилась в гостиной. Но душа ее не наполнилась радостью узнавания. В гостиной было по- прежнему чисто и уютно, только журнальный столик и велюровый диван стояли в иных местах. Рыжего Кота не было. Тщетно Серая Мышь металась из угла в угол, перебегала из комнаты в комнату. Отчаявшись, она направилась к двери, решив никогда не возвращаться в подвал. В коридоре ей встретились старик со старухой, новые Хозяева дома. Они о чем-то возбужденно разговаривали и поэтому не замечали присутствия Серой Мыши. Фразы, роняемые ими, давали понять, что прежний Хозяин, их сын или внук, переехал жить к Хозяйке роскошного особняка, забрав с собой своего любимца, Рыжего Кота.
В дверях появился преданный этому дому Черный Кот. Крысиный яд временно освободил его от обязанностей по ловле мышей, и он мог полностью отдаться лесной охоте. Хозяева улыбнулись, старуха поманила его, так же ласково приговаривая: "Наш работяга", и поставила перед ним миску парного молока. Серая Мышь юркнула в щелочку приоткрытой двери и быстро побежала прочь от дома.
Осенний ветер угрожающе обдувал ее ослабленное долгим сидением в норе тело. Она не знала, что ждет ее впереди, куда теперь отправится, встретится ли когда-нибудь с Рыжим Котом. Утомленная, она бежала навстречу опасности и неизвестности, и мелкий дождь моросил по ее серой обрюзгшей спине.
|
|
|
